Я сам встал к рулю. Брызги переносило ветром вправо через баржи. Любителей острых ощущений я отозвал с палуб барж на теплоход. Качка усиливалась. Природа её такая, что очередная волна ударяла в накренившийся борт баржи, и вздыбившуюся массу воды ветер обрушивал через комингс в трюм на гравий. На волне в брызгах и пене состав изгибался, ворочался, как живой. Детали автосцепов - мощных массивных механизмов - усиливали впечатление одушевлённости: штоки, амортизаторы, выныривая из волны, игрушечно шевелились, будто отряхивая остатки воды. В водоверти терялось ощущение хода и только стрелки тахометров главных двигателей, подрагивающие у значения «360 об/мин», подтверждали, что состав движется вперёд полным ходом. Толкач раскачивало на волне с борта на борт, мотало в стороны. Могучие клешни
Ожидание выгрузки в Камышине. Межсекционный автосцеп, обласканный боцманом, «отдыхает», расслабив клешни и амортизаторы, натруженные в рейсе. 1969 г.
Безоблачное небо. Знойный ветер свистит в нитях антенн. С треском полощется флаг на флагштоке. Видимость отличная. Вдали по Куйбышевскому морю играет тёмно-синяя зыбь. По радио Ларин принял штормовое предупреждение, подтвердившее суточный прогноз, и я понадобился ему для принятия решения по продолжению рейса. Далеко в дымке остался город Ульяновск на высокой горе. Прошли Шиловку (родина Николая Павловича). Впереди справа тянуло на гору дымы Сенгилеевского цемзавода. Толкаемый состав тяжёлый - теплоход «Дунайский 54» мощностью 1340 л. с. и две секции-баржи, в открытых трюмах которых более 8000 тонн гравия. Осадка предельная - 4 метра, запас сухого борта чуть больше метра. Общая длина состава почти 250 метров. Северо-восточный ветер заметно разогнал волну, набегающую слева. Николай Павлович закрыл рубочные окна, чтобы сквозняки не сдували лоцманские карты и бумаги со штурманского стола. Ожидалось усиление ветра до семи-восьми баллов. Я решил уклониться к левому луговому берегу. Под его защитой можно продолжать движение до Тольятти. Опасным при этом ветре оставался участок пути против устья реки Черемшан. Устье образует на левом берегу водохранилища широкий залив, вытянутый на северо-восток. Усиливающийся ветер мог разогнать вдоль залива волну высотой до двух-трёх метров. Этому благоприятствовали большие глубины - в это время года они на водохранилище максимальные. Такая волна в борт опасна, может разломать состав, залить открытые трюмы. Реальна угроза затопления. Это страшно. У меня определился план преодоления этого бурного места: выскочить, сколько можно, в зону волнения, затем плавно повернуть вправо и далее, косо пересекая уже попутные волны из Черемшана, что менее опасно, выйти у Хрящёвки опять под защиту левого берега. На левом траверзе село Белый Яр. Вблизи его стояли на якорях суда в ожидании погоды. До Тольятти оставалось около шести часов хода. Пенные валы, выбегающие из залива, уже различались в бинокль. Они усиливались на просторе водохранилища. Наведённая ими расходящаяся зыбь шевелила состав. Всё чаще и сильнее погромыхивали сцепные устройства, сотрясая теплоход. Это привело в рубку любопытных. Они видели, что момент, когда ещё можно было остановиться, переждать погоду, пройден. Тревожно молчали. Наблюдали за моими действиями. Закреплено всё, что может перемещаться, чему опасна качка, чтобы на камбузе не разбилась посуда и не расплескался кипяток, чтобы не болтались двери в надстройках и не зашибло кого-нибудь. Задраены люки и отверстия. Проверены сцепные устройства и подстрахованы вожжевыми.
Часов в десять меня вызвал в ходовую рубку Николай Павлович Ларин - механик-второй штурман.
Приближался поворот на створы пятнадцатой трассы. Меня сменил на вахте Герман Михайлович Корнеев, первый штурман. Напомнив ему суточный прогноз погоды, предполагавший шквалистое усиление ветра в середине срока, и сделав необходимые записи в вахтенном журнале, я пожелал новой вахте счастливого плавания и вышел из рубки. На мостике свежий воздух приятно скользнул по лицу. Спустился по трапу и в каюте, успокоенный ритмичным ходовым подрагиванием судна, вскоре уснул.
Волгоградское водохранилище. Знойный полуденный штиль. От верениц судов море в дрёме морщится усами носовых волн. В трюмах состава теплохода «Дунайский 54» - баскунчакская соль для химии города Дзержинска в Горьковской области, 1969 г.Рыбная Слобода на Каме. Закончена погрузка гравия, идёт откачка избыточной воды из трюмов. 1967 г.
Шторм в конце моей капитанской вахты мало предчувствовался. Миновали Зольный рынок. За кормой на востоке июньское утро засветилось прохладным золотом, разлило его по глади водохранилища, обширной и оттого слегка дрожащей в утреннем покое от блуждающей невидимой зыби. Лёгкий ветерок изредка вспыхивал в разных местах, отмечаясь тёмными пятнами мелкой ряби на блестящей поверхности воды. Движение судна противоречило этому покою. Форштевень с шипением резал пополам тихую воду, наводя по бортам носовую волну, усы которой мягко тянулись слева и справа по сонной поверхности моря, как бы прилипшие своим началом к корпусу судна. Окончательно разрушал утренний покой грохочущий бурун за кормой и вихри кильватерной струи, над которыми слегка клубился туман. Точно по корме - створы в Старой Майне. Там, над узкой полоской низкого берега, поднималось, раскаляясь, солнце. Ослепительная дорожка от него простирал
Мы дружны уже более пятидесяти лет, хотя наши пути по жизни разошлись. Всем вместе собраться теперь не удаётся. Общаемся больше по телефону, Интернету. Вспоминаем волжские были
В общежитии, куда мы возвращались после навигации, нам каждый раз выделяли комнату на четверых. Много занимались общественной работой. В общем, мы были заметны в коллективе общежития, у руководства судоремзавода. Это работало на профессиональный рост, но не исключало самоподготовки, работы с книгами, документами. Когда возникла идея, что без партии не стать капитанами и не попасть за границу, дружно пошли в КПСС. Осознание, что профессия судоводителя мало значит в береговой жизни, если, не дай Бог, здоровье подведёт или ещё что, подвигло нас также дружно поступить в институт. Результаты этих дружных решений пригодились в жизни. Партбилет был важным аргументом на пути в Будапешт на приёмку нового судна в качестве капитана. Диплом инженера выручил, когда пришлось в 1970 году расстаться с плаваньем и ещё спас от нищеты во время перестройки.
Училище приучило нас к коллективу, к «стадной» жизни. В этом проявились существенные плюсы. Я благодарен судьбе, что в Ставрополь-на Волге приехал не один. Нас объединял одинаковый возраст, мы учились в одной группе. Покладистость в характерах способствовала сохранению этого единства многие годы.
В Ставрополь-на-Волге мы - Жиганов Геннадий, Золотарёв Фёдор, Литвинов Станислав и Молчанов Геннадий, - прибыли в феврале 1958 года по направлению ВОРПа на самые совершенные по тому времени буксиры чешской постройки, которые занимались в основном буксировкой плотов на Волге.
Воспоминания
подразделение федерального бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования
НРУ им. И.П.Kyлибина: Воспоминания : По волге
Комментариев нет:
Отправить комментарий